По мнению экспертов, проблемы у воспитанников возникают, когда они начинают жить самостоятельно. Не зная, что такое семья, они не стыдятся отказываться от своих собственных детей, их не пугает перспектива лишения родительских прав.

Первый блин получился не комом

В Госдуме ждет рассмотрения законопроект о реформировании учреждений для детей-сирот. Авторы законопроекта предлагают переформатировать детские дома в детские деревни, где условия жизни будут максимально приближены к семейным.

В шести регионах России уже успешно функционируют детские деревни SOS. Первая из них была построена в 1996 году в Томилино Московской области. Примеру последовали в Мурманской, Орловской, Ленинградской и Псковской областях.

В Вологде детская деревня SOS открылась два года назад. Был подписан трехсторонний договор между правительством области, благотворительным фондом «Виктория» и российским комитетом «Детские деревни-SOS». Власти региона выделили под строительство землю, фонд «Виктория» построил коттеджи и в течение первого года финансировал содержание деревни. Начиная со второго года деревня существует за счет российских благотворителей, большую часть которых находит комитет «ДД-SOS».

Шесть коттеджей на большой огороженной территории построены на окраине города. В каждом домике живут с «мамами» и «тетями» 26 детей в возрасте от 5 до 17 лет. Уловить хоть малейшее сходство с полуказарменным стилем, принятым в традиционных детских домах, корреспонденту РП не удалось. Шесть домов — шесть разных семей. По своему вкусу мамы и дети обустроили быт, интерьеры. Даже занавески на окнах у всех разные. Хорошая мебель, бытовая техника, по два санузла в коттедже, огромные площади квартир, компьютеры. Экскурсия по деревне позволила сделать вывод, что материально детям здесь живется гораздо лучше, чем их сверстникам в обычных семьях, не приемных. Корреспондент РП задал вопрос директору деревни и опекуну всех 26 детей Виталию Леусу, не слишком ли болезненной будет для них перемена к худшему после выпуска — когда детям исполнится 18 лет.

– Во-первых, наши дома рассчитаны на многодетную семью 5–7 детей, в исключительных случаях — 8. Во-вторых, наши дети могут жить в деревне до 18–20 лет, и до 23 лет мы заключаем договор на полунезависимое проживание, то есть сопровождаем их. Мы задолго, за несколько лет до выпуска ребенка, занимаемся его будущим жилищным вопросом. Если за ребенком закреплено жилье, то мы следим за его сохранностью. Если нет, то по закону квартиру сироте предоставят муниципальные власти, социальный педагог держит вопрос на контроле. Мы четко знаем, в каком году кому из детей нужно будет жилье.

Виталий Леус сказал, что дети в деревне не сидят на всем готовом.

– У нас все, как в обычной семье, где семейные обязанности распределены между членами семьи. Мы же готовим детей для нормальной жизни.

 
По мнению Виталия Леуса, главное отличие детской деревни от детского дома — не в форме, а в содержании. «Деревенские» дети вместе с мамой планируют семейный бюджет, заботятся о своих младших сестрах и братьях, ходят в школу, поликлинику, в кружки и секции. Происходит постоянное взаимодействие детей с внешним миром.

Вологодская детская деревня SOS сегодня имеет статус негосударственного образовательного учреждения. Шесть воспитателей — «мам» — наемные работники. Они трудятся за зарплату по договору, заключенному с директором деревни. С 2014 года их статус изменится. Мама будет называться приемной, а дети превратятся из опекаемых в приемных. Но эти чисто формальные изменения, по словам Виталия Леуса, не ухудшат качества жизни ни детей, ни приемных мам. Да, воспитатели лишатся зарплаты, но это компенсируется выплатами на каждого ребенка по региональному и федеральному законам и ежемесячной материальной помощью от деревни SOS. Виталий Леус отметил, что приемным мамам по закону будет засчитываться трудовой стаж.

Корреспондент «Русской планеты» поговорила на эту тему с Борисом Альтшулером — известным ученым и правозащитником, членом Общественной палаты РФ, членом совета Минобрнауки России по вопросам защиты прав и законных интересов детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей.

– Такая деревня SOS, как в Вологде, — это шаг вперед на пути реформирования интернатных учреждений в нашей стране. В вологодском варианте я вижу два несомненных плюса. Первый: расположена деревня не где-то у черта на куличках, а практически в черте города. Когда дети наравне с городскими детьми ходят в детский садик, в обычную школу или в музыкальную, пользуются общественным транспортом, у них появляется ощущение равенства. Второй плюс, пожалуй, важнее первого. Насколько я понял, с нового 2014 года будет упразднено правило, запрещающее работать воспитателями только одиноким женщинам. Теперь женщина сможет жить в доме со своим мужем. Все-таки для детей лучше видеть перед глазами пример более полной семейной модели.

Минусом деревень SOS Борис Альтшулер назвал их дороговизну

Гораздо более дешевый вариант, по его мнению, — селить семейные группы в квартирах уже имеющегося жилфонда, в этом случае социализация идет еще быстрее. Как сообщил ученый, в Минобре есть такой проект.

На вопрос, почему не удается ликвидировать детские дома как класс, Борис Альтшулер ответил, что директорам интернатов и детдомов невыгодно уменьшать контингент, устраивая детей в приемные семьи.

– Порочная в основе своей система подушевого финансирования мотивирует директоров на то, чтобы как можно дольше удерживать воспитанников в стенах родного учреждения. Не будем забывать и о раздутом штате сотрудников, о бесконечных ремонтах, открывающих широкие перспективы для «распиловки».

Бедные богатые вологодские сироты

В департаменте образования Вологодской области корреспонденту РП сообщили, какое финансирование у детдомов региона. Всего детских домов 22. В них воспитывается 1091 ребенок.

Содержание одного ребенка обходится в 424 624 бюджетных рубля в год

В месяц — 35 385 рублей. Плюс спонсорские дары детдомам. Плюс деньги по разноведомственным программам и подпрограммам. Казалось бы, за такие деньги можно рассчитывать на выпуск из учреждения достойных, законопослушных граждан с высокой степенью социализации. Но процент таких выпускников в детских домах невелик.

Пока чиновники придумывают очередную льготу для детдомовских воспитанников, граждане удивляются и возмущаются.

Известная вологодская журналистка Нина Авдюшкина считает финансовые затраты на детей-детдомовцев чрезмерными:

– Почти полмиллиона в год — это колоссальные затраты. Не каждая вологодская семья может похвастаться таким совокупным доходом. Но дело не в деньгах. Обидно, что не в коня корм.

Вологжанин Даниил Коняев видит причину сиротства в России в отсутствии выстроенной системы социальной защиты:

– Детские дома сами собой исчезнут, если пополнения не будет. С семьями надо работать, как это делается в той же Норвегии. А у нас деньгами лечат проблему сиротства вместо того, чтобы все силы и деньги бросить на профилактику.

Дорога к дому

О необходимости профилактики социального сиротства говорил губернатор Вологодской области на прошедшем 8 ноября 2013 года заседании рабочей группы по подготовке к Госсовету РФ по вопросу госполитики в сфере материнства, семьи и детства. Олег Кувшинников рассказал о программе «Дорога к дому», которая действует в Вологодской области с 2009 года. По словам губернатора, благодаря программе в регионе удалось закрыть 11 детских домов, создать службы профилактики отказов от новорожденных, снизить на 46% количество неблагополучных семей.

Члены рабочей группы считают, что монетарный подход при оказании соцподдержки семьям с детьми порождает иждивенчество и социальную безответственность у родителей. А это приводит к сиротству.

Провести Госсовет РФ предполагается в начале 2014 года в Вологодской области. Планируется, что председательствовать на нем будет президент Путин.